Хочу жить в деревне: в смоленское Староселье из Германии, история 3

Цикл «Хочу жить в деревне» и очередная история переселения из города в деревню,  в смоленское Староселье из Германии. Чем же жизнь в деревне без электричества лучше?

Хочу жить в деревне: смоленское Староселье, история 3

Из истории деревни Староселье, Смоленской области:

В Староселье очень любят президента Путина. А как иначе? Дороги здесь отродясь не было. Добирались всегда с приключениями: в сухую погоду на вездеходах, в остальное время сплавом по реке. Чуть ли не день тратили — пока догребешь… А потом терпение жителей Староселья лопнуло: они стали писать письма во все инстанции и даже дозвонились на прямую линию с президентом. После этого деревенька на границе Смоленской и Калужской областей попала в федеральную программу. «Да не в простую, а в золотую» — как написали бы в сказках: сначала на старосельскую дорогу выделили 60 млн рублей, а потом бюджет «дотянули» до 90.

На окраине Староселья — оживление. Сегодня среда, а значит, всего пару часов будет работать пекарня Евы Пфайфер. Народу в пекарне — не протолкнуться. От печи веет жаром, в воздухе чудесно пахнет свежеиспеченным хлебом. Я опускаюсь на лавочку и наблюдаю за посетителями пекарни — в основном это дети с авоськами. Но есть и взрослые.

«Костя, ты возьми пиццу, а мы — чиабатту, а то остальным ничего не останется», — шепчет мальчику женщина в возрасте в цветастой футболке и тысячной купюрой в руке.
Со мной на лавке сидят две девочки лет 10, машут ногами и делят между собой выпечку на прилавке: «Вон тот пирог будет точно мой! А этот, со сливами, так уж и быть — тебе».
Первой к прилавку подскакивает Маша — лет 14. Она в растерянности застывает перед ватрушками и пирогами. Долго не может определиться, а потом, кажется, начинает скупать все подряд.

«Чиабатта, хлеб, — перечисляет черноволосая женщина за прилавком — это и есть Ева Пфайфер. – Еще четыре маленькие пиццы по 70… Получается 280. Пироги со сливами будешь? Машулька, вот очень вкусный яблочный рулет. Помнишь, я давно тебе его советовала….»

«А можно мне все-таки еще один пирог с абрикосами?»

«Унесешь?»

«У меня корзинка есть! На велике!»

Она останавливается в дверях и откусывает кусочек пирога. На ее губах, как изморозь, появляется нежная белая каемка сахарной пудры. Дверь опять открывается. На пороге — молодой мужчина с бородкой-треугольником.

«Кто последний?»

«Андрей, — говорит ему Ева, не отвлекаясь от калькулятора и не поднимая головы, — я уже отдала твоим все, что ты заказывал!»

«Да мне в гости надо. Я за гостинцем».

Ева улыбается: «Какой чудесный день! Сегодня все в гости идут или у кого-то гости. Не всегда такое оживление у нас…»

Ева — полячка с немецкими корнями. У нее нежное лицо, темные пушистые ресницы и красивый акцент. Когда ее муж, «русский немец», Максим предложил ей переехать из Баварии в глухую русскую деревню, она сгоряча сказала: «Ты что? Дурак?» Теперь вспоминает это с улыбкой: в Староселье ей нравится, переезжать не собирается.

Три года назад они с Максимом вошли в государственную программу как молодые фермеры, и государство выделило им деньги на строительство дома. Дважды в неделю Пфайферы торгуют хлебом здесь, в Староселье. Один раз ездят в калужский город Юхнов — продавать изделия на рынке.

Максима я нахожу за пекарней. Он сидит на берегу пруда и кормит из ложки своего маленького сына. Всего у Пфайферов пятеро детей.

Максиму было 13, когда в 1991 году его родители решили переехать с Урала на историческую родину, в Германию. А в 2003-м он вернулся. Не на Урал, а на Смоленщину.

— Но ведь в деревне очень сложно жить, — возражаю я. — Отсутствие дороги, света…

— Это не всегда важно, — спокойно отвечает он. — Для нас в приоритете — спокойная жизнь, наше хозяйство, то, что мы создаем своими руками… Да, чтобы чего-то достичь, нужно приносить жертвы. Кто-то не готов – тот и живет в городе, в комфорте. А мы — здесь, и это наш выбор. Какие наши жертвы? У нас, например, нет холодильника. Потому что нет постоянного электричества. Как только его проведут, мы, конечно, купим холодильник — для пекарни. Давно хотим делать домашнее мороженое из своих ягод.

— Германия — страна строго определенного порядка. И вы наверняка к этому привыкли…

— Я думаю, каждый народ живет по-своему. Недавно у нас гостили коренные немцы. И я заметил, что им в Германии чего-то очень сильно не хватает. Того, чего не хватало мне, когда я жил в Баварии.

Максим умолкает, рассеянно глядя на поблескивающую воду.

— Свободы, воли… Называйте это как хотите. Понимаете, человек, который живет в России, он этого понять не может. Потому что не может сравнить. Германия – страна маленькая, там слишком много условностей, в нашем понимании — порядка. С одной стороны, это хорошо. С другой — в человеке начинает затухать творчество. И люди от этого страдают. Я видел, как горели глаза у тех коренных немцев, которые сюда приезжали. Они хорошо зарабатывают, у них есть квартиры и машины. Но они недовольны жизнью в Германии, потому что она надевает на них кандалы.

— В Староселье кандалов нет?

— Мы недавно готовились к свадьбе старшей дочери и две недели на рынок в Юхнов не ездили. А сейчас приезжаем, люди подбегают и говорят: «Наконец-то вы опять вернулись! А то мы испугались… Как мы без вас-то будем…»

Автор Мирии Демочкина. Фото Виктории Малий. Источник

От редактора сайта «Свой домик в древне»

Нам очень близко это все, преимущества деревенской жизни нас тоже когда-то выманили с девятого этажа и «спустили» на землю. Мы собираем такие истории переезда и публикуем их в рамках цикла «Хочу жить в деревне». Если вы знаете такую историю, или сами осуществили свою мечту — переезд в деревню, пишите нам! И мы опубликуем статью о вас!